Название:нету
Автор: не известен
Пейринг:Расиэль\Фран

Тонкий ухоженный палец прослеживает кровавую дорожку на щеке.
- Ты такой милый, знаешь?

Шаги отдаются гулким эхом, множатся в замкнутом пространстве. Очень сложно понять, сколько ступеней осталось визитеру до последнего лестничного пролета. Может всего несколько, и можно даже не пытаться подняться с пола и изобразить неизвестно что, зовущееся, кажется, гордостью. Или как-то так… Ну как там положено в Варии? А может время еще есть. Может даже несколько минут. Тут всё просто. Если времени совсем мало, можно позорно смириться. Если его чуть больше, непременно нужно встать. Просто из общей вредности характера. А вот если времени много… Тогда можно даже попытаться сделать с собой что-нибудь такое, после чего организм благоразумно решит временно потерять всякую дееспособность, лишив хозяина возможности общаться с гостем.
Сегодня он не успел. Второй раз за день.
Дверь заскрипела, почти копируя мерзкие оттенки голоса хозяина. Фран уже ненавидел эту прямоугольную железку даже сильнее, чем наручники. Они хотя бы работали молча. Уже спасибо – большое и человеческое.
- Добрый вечер, лягушка.
Фран промолчал. Поначалу он язвил на тему этих приветствий – каждый раз они начинались со слова «добрый» в нужном роде – но потом перестал. Раздражение принца не окупалось его собственным кровавым кашлем. Ну или на что там у высочества хватит фантазии на сей раз.
Дверь захлопнулась за спиной у Расиэля. Добровольно остаться наедине с офицером Варии – изобрести себе крайне жестокий и весьма извращенный способ самоубийства. Но Принц мог позволить себе столь глупые поступки. Теперь. На протяжении последних нескольких дней – точной цифры Фран не знал. Сложно отсчитывать время, сидя в подвале. Точно он знал только одно. Сейчас - во время войны - коллеги-варийцы столько времени своих не ищут, переключаясь на более насущные дела.
Это удручало.
- Ну что, ты скучал?
Фран моргнул, заново фокусируя зрение, и обнаружил в нескольких сантиметрах от своего лица больную улыбку старшего принца. Слишком близко. Иллюзионист отшатнулся и, не рассчитав силы, ударился затылком о камень стены. Почувствовав, как и без того чудовищно шаткая картинка окружающего мира снова смазывается перед глазами, подросток в который раз пожалел о том, что его шапка пала смертью храбрых еще во время непосредственного знакомства с Расиэлем. Кажется, она просто где-то потерялась.
«Вот так, семпай, сдохнуть в ней у меня не получится. Потому как вряд ли она появится в самое ближайшее время. А вас так занимал этот вопрос…»
- Я не слышу утвердительного ответа.
Маневры Франа не остались без внимания, и тонкие пальцы грубо вплелись в спутанные зеленые волосы, до боли сжимая их в кулак и притягивая мальчишку обратно.
Краем глаза иллюзионист заметил холодный серый блик. Три, два, один. Знакомый сценарий, даже время уже рассчитано. Тонкий нож по самую рукоять вонзился Франу… куда-то. Куда именно он уже понять не смог – боль отдалась по всему телу, все старые раны с радостным энтузиазмом опытных садистов отозвались мгновенно. Со вторым ножом то же самое. И с третьим. И с четвертым. И…
Фран кричал. Где-то на четвертый день он понял одну предельно простую вещь. Еще немного, и сил у него будет хватать только на что-то одно – либо на гордое молчание, либо на банальное «не-свихнуться». Разум иллюзиониста сильнее, чем у обычного человека, но и повредить его бывает куда проще. Если найти нужный подход. Но у этих психов вся семья гениальная, они что угодно найдут.
На самом деле проблема была только одна. Франу не было стыдно за свои истерики. Но когда он срывался на крик, все манерные интонации исчезали, и голос становился на удивление по-детски звонким. И Расиэлю это нравилось.
Очень нравилось.
Правой рукой принц провернул последнее лезвие в ране, в то время как ладонь левой ласково скользнула по волосам. Пальцы цепко схватили острый подбородок, заставляя запрокинуть голову. Чужое дыхание обожгло губы приторной сладостью.
- Какой ты громкий, лягушонок. Мой брат же как-то так тебя называет… называл, верно?
Блаженная улыбка. Фран сжал губы. Принц подумал и выразил свое недовольство с помощью еще двух ножей. Иллюзионист задохнулся беззвучным вскриком, жадно глотнув ртом сырой воздух, и Расиэль этим расчетливо воспользовался. Когда чужой язык скользнул к нему в рот, Фран почувствовал, что его тошнит.
Очень хотелось что-нибудь принцу откусить. Но к настолько мучительной смерти вариец еще не был готов.
- Я одного не понимаю. Ты ведь привык быть подстилкой для недопринца. Так чем же тебя не устраивает роль королевской подстилки?
Фран бы сказал. Вот только неудобно говорить и кричать одновременно.
Прикосновения, уже ставшие привычными, и оттого еще более омерзительные. Расиэль прижал Франа к полу, не давая пошевелиться, хотя бы принять чуть менее болезненное положение. Мертвый холод камня обжег новые раны и напомнил о старых. Фран беспомощно закрыл глаза. Хотя бы не видеть. Не слышать коронное «щещеще» не получалось никак, а все ощущения давно слились в мешанину из боли и тошноты, вызванной чужими ласками.
Щеку обожгла хлесткая пощечина. Голова безвольно мотнулась.
- Ну что же ты? Смотри на меня. Смотри.
Хриплое шипение на ухо. И не подчиниться страшно. Вот так вот просто и по-детски. Страшно. Фран послушно приоткрыл глаза, поднимая взгляд на принца. Снова слишком близко. Руки Расиэля жадно шарили по им же самим сломанному телу. Пожалуй, больше всего его возбуждало понимание того, что он снова отобрал что-то у Бельфегора. Да и вкусы, что бы не думали принцы по этому поводу, у них были во многом похожими.
Зубы Расиэля впились в шею иллюзиониста, прокусывая только недавно начавшую заживать кожу. Язык жадно скользнул по ране, слизывая кровь. Кровь принца тоже возбуждала. Блондин грубо раздвинул ноги лежащего под ним мальчишки, одним движением свободной руки расправляясь с застежками на своих брюках. Одежда Франа уже давно была изрезана вместе с ним самим, так что на нее время можно было даже не тратить.
Расиэль вошел в податливое тело сразу и до конца. Разразился очередным «щещеще» в ответ на судорожный всхлип. И начал двигаться – резко, рвано. Время от времени царапая ногтями раны иллюзиониста, чтобы тот не потерял связь с реальность. Провел языком по щеке Франа – снизу вверх. Подросток понял, что принц слизывает его слезы. Да, вариец – флегматик, никогда и ни на что не реагирующий. Но иногда справиться с собственным телом просто невозможно.
- Какой же вы извращенец.
Фран был талантливым подростком. Уважительное «вы» он произносил с таким выражением, что оно превращалось в полноценное и развернутое оскорбление.
- Но ты же привык. Верно, подстилка?
Боль. Боль-боль-боль. Долго и со вкусом. Королевское воспитание. И просто выдающиеся способности. Каждая попытка вырваться или хотя бы отвернуться, закрыть глаза неизменно заканчивалась новой вспышкой этого ощущения. Резкие движения принца не давали высохнуть соленым дорожкам на щеках. Еще. И еще. Раз за разом. Голос Фран уже сорвал.
- Смотри на меня.
И Фран смотрел. Вот только…
Фран смотрел на своего «любовника» сквозь кровавую пелену и видел лишь улыбку психа, не получившего вовремя дозу лекарства, и светлую челку, скрывающую пол-лица. В сущности, знакомая картина.
Почти так же больно. Да и унизительнее не намного. Если не прислушиваться, то смех все-таки похож. И прикосновения стали к коже знакомы.
Что бы не говорили и не думали коллеги, Фран был иллюзионистом-профессионалом. Высшего класса. Он мог создать любую иллюзию, при желании – для себя тоже. Он не имел права терять контроль над реальностью, но в данном случае хуже быть уже просто не могло. Фран – профессиональный лжец-гений. Обманывать себя сложнее, но для мастера нет ничего невозможного.
Тонкие дрожащие руки обвили чужую шею. Расиэль победно усмехнулся и снова поцеловал свою жертву, которая теперь добровольно отвечала и похотливо стонала ему в губы. И даже звала его.
- Ваше высочество…
- Щещеще… А если по имени?
Принцу хотелось поиздеваться. Да вот только Фран послушался мгновенно. И протяжным стоном выдал:
- Бел-семпааай…
Жгучая ненависть к брату – естественное состояние обоих принцев. Но иногда чувства заметно усиливались.
А Франу было уже все равно. Фран несколько перестарался. Связь с реальностью была потеряна как минимум на несколько часов, и бессильная злость старшего принца иллюзиониста уже не трогала.
Ощущения то все равно знакомые и привычные.
Фран не хотел просыпаться.
- Мразь.
Все-таки неправильно названное имя – не повод заканчивать развлечение сразу же. К тому времени, как Расиэль наигрался, Фран уже начал приходить в себе. И прощальный поцелуй напополам с ударом тяжелой подошвой он почувствовал. Очередной приступ тошноты подкатил к горлу вместе с кровью.
- До завтра. Спокойной ночи.
Дверь захлопнулась, отозвавшись хлестким ударом звука по вискам. Фран беспомощно подтянул колени к животу и высказался в пустоту:
- Кто-нибудь… Вытащите меня отсюда. Или хотя бы добейте. Бел-семпааай…
Недостойно. Но что тут еще сделаешь, да и стыдно только перед собой.
И все-таки Фран собой гордился. Даже общаясь с наследным принцем и генералом в одном лице, он неизменно оставлял последнее слово за собой. Совершенно искренним стоном на прощанье.
«Сееемпааай».
Фран улыбнулся. Расиэль всегда так мило бесился.